Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 2. (Цветаева Марина)

1917-1920

У камина, у камин а…».- Под стихотворением — помета 1938 г.: «Вдоль всей книги — неизменная мечта о сыне». По Нилу II Плыть, дитя, в корзине.- Намек на библейскую легенду о младенце Моисее, будущем пророке, найденном на берегу Нила в тростниковой корзине дочерью египетского фараона. Образ этот не раз использовался Цветаевой (см. стихотворение 1 из цикла «Час души»),

Дон-Жуан (1-6). Стихотворения 1, 2, 5-«Избранное», с.

66-68; стихотворения 3. 4, 6 — ДП, М., 1978, с. 223. В письме Цветаевой О. Е. Черновой от февраля 1925 г. читаем: «…будь

Дон-Жуан глубок, мог ли бы он любить всех? Не есть ли это «всех» неизменное следствие поверхностности? Короче:’ можно любить всех — трагически? Ведь Дон-Жуан смешон… Или это трагическое всех, трагедия вселю-бия — исключительное преимущество женщин? (Знаю по себе)».

Але («А когда — когда-нибудь-как в воду…»).- Обращено к дочери.

Кармен (1-2) — ДП, М., 1978, с. 223-224.

«Я помню первый день, младенческое зверство…».- Под стихотворением помета 1939 г.: «Я писала за многих. Я все понимала, но я не всем — была».

Р у а н.- Речь идет о Жанне д’Арк.

«Кавалер де Гриэ! Напрасно…».-

Кавалер де Гриэ. Манон — герои романа французского писателя аббата Прево (1697- 1763) «История кавалера де Гриэ и Манон Леско».

«Психея» (1, 2).- Психея (греч. миф.)-олицетворение души. Твой день седьмой…- На седьмой день, по библейскому преданию, бог создал человека.

«Простите меня, мои горы!..».- В рукописи-помета: «Настоящая молитва солдата. Рассказ владимирской няни Нади».

«Я расскажу тебе — про великий обман…».- Вер-с т ы, с. 17.

«Умирая, не скажу: был а…».- Ты, крылом стучавший в эту грудь.- Речь идет о крылатом Гении, по Цветаевой — мужском олицетворении Музы (см. стихотворение «Разговор с Гением»).

Памяти Беранже.- ДП, 1975, с. 221.

«Стихи растут, как звезды и как р о з ы…».- Сквозь каменные плиты // Небесный гость в четыре лепестка.- Эти слова навеяны эпизодом, записанным маленькой дочерью Цветаевой Алей: «Был теплый и легкий день, и мы с Мариной гуляли… Наверху была большая церковь… Вдруг я увидела, что под ногами у меня растет клевер. Там перед ступеньками были ровно уложенные старинные камни. Каждый из них был в темной рамке из клевера… Я… стала искать четырехлистник… вдруг я его нашла… Я бросилась к Марине и подарила ей свою добычу… Она поблагодарила меня и положила его засушить в записную книжку». Приведя стихотворение Цветаевой в своих воспоминаниях, А. С. Эфрон пишет о том, что в нем возникает «счастливый четырехлистный листок клевера, разысканный некогда.., у подножья грациозной громады Покрова в Филях». (Зв., 1973, № 3, с. 166).

«Не смущаю, не по ю…» — ДП, М., 1978, с. 224.

«Мне тебя уже не над о…» — «Поэзия», вып. 27, М., 1980, с. 124. В рукописной тетради вошло в большой цикл «Комедьянт» из двадцати пяти стихотворений, обращенный к актеру Ю. А, Завадскому (1894-1977).

«Солнце — одно, а шагает по всем городам…».- См, предыдущий комментарий.

«Ты расскажи нам про весн у!..» — В рукописной тетради вошло в цикл «Стихи к Сонечке», обращенный к актрисе С Е. Гол-лидэй (1896-1935).

«Та ж миловидность, и те же дыр ы…».- Тематически примыкает к циклу «Стихов к Сонечке» (1919). В великой низости любви.- В письме к Р.-М. Рильке от 3 июня 1926 г. Цветаева пишет: «Любовь я не люблю и не чту»,- и приводит эту строку (ВЛ, 1978, № 4, с. 266),

П. Антокольскому.-ДП, М., 1975, с. 221. В «Повести о Сонечке» (1937) Цветаева вспоминает о том, как она познакомилась и подружилась с молодым поэтом и актером П. Г. Антокольским (1896- 1978), который ввел ее в кружок молодых актеров, учеников Вахтангова, там же она описывает «перстень», подаренный ею Антокольскому: немецкий чугунный с золотом, с какого-нибудь пленного или убитого — чугунные розы на внутреннем золотом ободе: с золотом — скрытым, закрытым. При нем — стихи» (НМ, 1979, № 12, с. 78).

«Два дерева хотят друг к д р у г у…».-Это стихотворение Цветаева в 1940 г. включила в цикл «Стихи к Сонечке». Два дерева — два старых тополя, стоявшие напротив дома № 6 по Борисоглебскому переулку (ныне ул. Писемского) в Москве, где с 1914 по 1922 г. жила Цветаева.

Тебе — через сто ле т.- В черновой тетради Цветаевой запись: «Вчера целый день думала о том — через сто лет — и писала ему стихи. Стихи написаны — он будет» (ИП, с. 742). В 1940 г. Цветаева сократила стихотворение на четыре строфы.

«А человек идет за плугом…».- Рахилью — Лия.- По библейской легенде, Иаков, обманутый отцом своей невесты, красавицы Рахили, получил вместо нее в жены ее старшую сестру Лию.

«Когда-нибудь,’ прелестное созданье…».- Обращено к 1дочери Ариадне. Чердак-каюта — комната в мезонине дома в Борисоглебском переулке, где жила Цветаева. Этот «чердак» не раз упоминается в ее стихах. «Чердачная» комната, наверху — была довольно большой… но казалась… маленькой, так как все основное было сосредоточено у окна, выходившего на крыши»,- вспоминала А. С. Эфрон в письме к П. Г. Антокольскому от 21 июня 1966 года.

«Маленький домашний дух…».- Обращено к дочери Ариадне, которую Цветаева на время отдала в ноябре 1919 г. в приют. В шесть лет маленькая Аля была настоящим другом и собеседницей матери. Научившись читать и писать к пяти годам, она вела дневники и писала стихи, удивлявшие своей талантливостью и взрослостью.

«Между воскресеньем и субботой..».- Одно из любимых стихотворений Цветаевой. Между воскресеньем и субботой.- «Родилась я ровно в полночь с субботы на воскресенье (26-го на 27-е)»,- писала Цветаева Ю. Иваску (РЛА, с. 216).

«У первой бабки — четыре сын а…».- Первая бабка Цветаевой (со стороны отца) — Екатерина Васильевна Цветаева (ум. между 1853-1859 гг., в возрасте около 35-ти лет). Четыре сына-&񗳐 Старший — Петр Владимирович (1842-1902), священник в селе Тали-цы Владимирской губ., Федор Владимирович (1849-1901), преподаватель гимназии, инспектор Московского учебного округа; Дмитрий Владимирович (1852-1920), историк, публицист, педагог; Иван Владимирович (1847-1913), отец Цветаевой. Другая (бабка) —М. Л. Бернацкая (см. стихотворение «Бабушке» и коммент.).

Старинное благоговенье.- Журнал «Благонамеренный», Брюссель, 1926, кн. 2, с. 21, с примечанием: «Стихи, представленные на конкурс «Звена» и не удостоенные помещения». Незадолго до этого парижская еженедельная газета «Звено» устроила конкурс на лучшее стихотворение; в жюри были 3. Гиппиус, Г. Адамович и К. Мочуль-ский. Из трехсот двадцати двух стихотворений, присланных на конкурс главным образом «дилетантами и едва начинающими стихотворцами», как с возмущением писал Ходасевич, было отобрано всего двенадцать (Цветаева в число «избранников» не вошла), а первую премию получило крайне беспомощное стихотворение Д. Резникова «О любви».

Экклезиаст — книга Библии, где проповедуется тщета всего земного; Песнь Песней (Библия) воспевает радости земной любви.

«Две руки, легко опущенные…».- Посвящено памяти младшей дочери Цветаевой Ирины (14 апреля 1917-15 февраля 1920), о которой она пишет в «Повести о Сонечке» (см. НМ, 1976, № 3 и 1979, № 12). «Ирина была… прехорошенькая девочка с пепельными кудрями, лобастая, курносенькая, с огромными отцовскими глазами» (письмо А. С. Эфрон к П. Г. Антокольскому от 21 июня 1966 г.). Старшую у тьмы выхватывая, // Младшей не уберегла.- В том же письме А. С. Эфрон пишет о том, как Цветаева отдала на время дочерей в Кунцевский приют под Москвой. Аля там тяжело заболела и была взята домой; «пока мама билась со мной и меня выхаживала, Ирина умерла в приюте — умерла с голоду».

«Большими тихими дорогам и…».- Этим стихотворением в тетради 1920 г. начинается большой цикл без названия из двадцати семи стихотворений. См. также восемь последующих.

«Да, друг невиданный, неслыханный…».- «Огонек», 1979, № 43, с. 19.

«Нет, легче жизнь отдать, чем час…» — ПН, 1933, 29 июня, № 4481, вместе со стихотворением «На бренность бедную мою…», подзаголовком «Из цикла «Спутник» и с эпиграфом: «День — для работы, вечер — для беседы, а ночью нужно спать».

«Писала я на аспидной доске…».-Обращено к мужу, С. Я. Эфрону. Открывая этим стихотворением сборник 1940 г., Цветаева много работала над его второй строфой (сохранилось более со рока вариантов), делая на ней главный упор (см. ИП, с. 700-701) Внутри кольца.- На внутренней стороне обручального кольца выгравировано имя мужа и дата свадьбы.

Пригвождена… (1-3).

Цикл создан в 1940 г., при подготовке сборника; тогда же и озаглавлен. Абеляр П. (1079-1142) — французский философ, богослов и поэт. Трагическая история его любви к Элоизе (ок. 1100-1164) отразилась в их переписке. Они были насильно разлучены и постриглись в монахи. Письма Элоизы и Абеляра вдохновили многих писателей и поэтов (Петрарку, Руссо и др.). Как в четыре последующие стихотворения, в тетради 1920 г. входит в цикл без названия из двадцати семи стихотворений.

«Сей рукой, о коей мореход ы…».- Как и следующее стихотворение, в рукописи 1920 г. входит в большой цикл без названия из двадцати семи стихотворений.

«Кто создан из камня, кто создан из глин ы…».- См. предыдущий комментарий. Марина.- См. стихотворение «Душа и имя».

«Одна половинка окна растворилась…» — «Избранное», с. 114. Написано вместе с дочерью Алей.

«- Хоровод, хоровод…».- Журнал «Студенческие годы», Прага, 1924, № 1 (12), с. 8. В тетради 1920 г. стоит под общим заголовком «Песенки из Ученика» (см. коммент. к циклу «Две песни»).

Две песни.

Цикл создан в 1940 г. В 1920 г. Цветаева работала над пьесой «Ученик» (рукопись не уцелела). В тетради — запись от июля того же года: «Целый день писала… «Ученика»… написала… песенку — с таким припевом: «Я, выношенная во чреве//Не материнском, а морском». Пусть у меня в 1-й картине — на сон грядущий — поет Ученик». Сохранилось еще несколько песенок из «Ученика» (см. также «Хоровод, хоровод…»).

Земное имя.- ДП, М., 1978, с. 224. Название дано в 1940 г. при подготовке сборника стихов. Третья строфа в 1920 г. не была завершена. В 1940 г. Цветаева много работала над нею, стремясь сделать именно на ней главный акцент стихотворения. В черновой тетради — запись:

«Трудность этих стихов… все стихи… только стон и зов… И направленность нельзя дать до самого конца, только нарастание… NBI Выпевается само — потом повторяется само — хорошо бы: сливается без промежутка, без интервала, сливается — в звон…

Так выпевается само — так в чистом поле

Из раненого — кровь,

Так повторяется само, так против воли

Так вновь и вновь —

Неотвратимее ночного стука

В полную тишь..,

Так о ворота отбиваешь руку…

Стучишь — а в доме тишь…

Когда не голосом уже, когда без звуку —

Взглядом кричишь!

Смысл: Так странник обивает руку о ворота, заперт дом, (Господи! как вместить?).

Так выпевается само — долиной горной

Не ты ль, Роландов рог?

Настойчиво — бессмысленно — повторно —

Как детства первый слог…

Так выпевается само, как будто с корнем

Душа извлечена,

Настойчиво — бессмысленно — повторно

— Как об утес — волна».

Цветаева ищет другое начало стихотворения, но остается неудовлетворенной:

«Глоток воды во время муки крестной: — Подай или добей! Последняя мольба о влаге пресной Среди морских зыбей…

NB! Как будто — хорошо, но не то, не по той мне».

1921 — март 1922

Роландов Рог.- Стихотворение было завершено в 1933 г. и поэтому не было включено в сборник «Ремесло» (Берлин, 1923; Р), куда вошли, за редким исключением, все стихотворения, написанные с 1921 по апрель 1922 г. вплоть до отъезда Цветаевой за границу. Это двухлетие — время расцвета поэзии Цветаевой, во всем ее многообразии и глубине.

Роланд (ум. 778) — рыцарь Карла Великого, герой французского эпоса. По преданию, погибая в неравной борьбе с сарацинами, затрубил в рог. Карл его услышал и отомстил врагам.

Ученик (1-7),

1-е, 2-е 5-е и 6-е стихотворения Цветаева в 1940 г. отобрала для сборника и озаглавила новый цикл «Леонардо».

Обращено к Сергею Михайловичу Волконскому (1860-1937), внуку декабриста, театральному деятелю и писателю, с которым Цветаева познакомилась в Москве в 1921 г. «и тогда переписывала ему начисто — из чистейшего восторга и благодарности — его рукописи… и ни строки своей не писала — не было времени — и вдруг прорвалась Учеником» (РЛА, с. 220). В.1924 г. она опубликовала большой отзыв на книгу Волконского «Родина» («Кедр. Апология».- «Записки наблюдателя», кн. 1, Прага). Волконский в том же году посвятил Цветаевой свою книгу «Быт и бытие», название которой позаимствовал из ее письма и в предисловии к которой вспоминает свое общение с нею в Москве. Дружеские отношения Цветаевой с Волконским продолжались за границей долгие годы. Цветаева всегда писала Волконскому, которого безмерно уважала, о самом насущном, чем жила; именно ему она признавалась: «Для меня стихи — дом, «хочу домой» с чужого праздника!» (письмо от 10 апреля 1921 г.). Она называла Волконского «большой духовной ценностью».

1. «Быть мальчиком твоим светлоголовым…».- Давид (библ.) — полулегендарный царь Иудеи, добившийся для своего государства могущества и процветания.

2. «Есть некий час — как сброшенная к л а ж а…».- Эпиграф — из стихотворения Ф. И. Тютчева «Видение».

4. «Пало прениже волн…».- Змия мудрей… голубя кротче.- Согласно евангельской легенде, Христос обратился к апостолам со словами: «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

Комета — Р., с. 19. Озаглавлено в 1940 г.

Первое солнце.- Озаглавлено в 1940 г.

Марина (1-4).

Впервые — Р, с. 20, 1-е, 2-е и 4-е стихотворения Цветаева включила в предполагаемый сборник 1940 г. Посвящено Марине Мнишек (ум. 1614), польской авантюристке, жене трех самозванцев, претендентов на русский престол в Смутное время. Это — второе обращение Цветаевой к теме, посвященной Марине Мнишек — (первое — стихотворение «Дмитрий! Марина!..», 1916).

В 1921 г., читая о Смутном времени в «Истории государства российского» Н. М. Карамзина, имевшейся в ее библиотеке. Цветаева записала в тетради: «Чего искала Марина Мнишек?.. Власти несомненно, но — какой? Законной или незаконной? Если первой — она героиня по недоразумению, недостойна своей сказочной судьбы. Проще бы ей родиться какой-нибудь кронпринцессой или боярышней и просто выйти замуж за какого-нибудь русского царя. С грустью думаю, что искала она первой, но если бы я писала ее историю…» В 1932 г., просматривая старую тетрадь, Цветаева добавила: «…то написала бы себя, то есть не авантюристку, не честолюбицу и не любовницу: себя — любящую и себя — мать А скорее всего — себя-поэта» На этом противопоставлении и построен цикл: любящая, самоотверженная героиня — плод романтического вымысла — в 1-м и 3-м стихотворениях и расчетливая авантюристка — реальное историческое лицо — во 2-м и в 4-м.

1. «Быть голубкой его орлиной!..».- Гул кремлевских гостей незваных-1 мая 1606 г. войска боярина Шуйского, посланные на борьбу с самозванцем (Лжедимитрием I), овладели Кремлем и ворвались во дворец. Не в басмановской встал крови.- Воевода Басманов вначале возглавлял войска, отправленные против Лжедимитрия I, но затем перешел на его сторону и погиб, защищая Самозванца и Марину.

2. «Трем самозванцам жен а…».- Марина Мнишек была женой Лжедимитрия I (казнен в 1606 г.), Лжедимитрия II («Тушинского вора») (казнен в 1610 г.) и атамана Заруцкого, примкнувшего к Лжедимитрию II (казнен в 1614 г.). В гулкий оконный пролет… не махнувшая следом.- Когда войска Шуйского ворвались в Кремлевский дворец, Лжедимитрий I «в смятении ужаса» «выскочил из палат в окно на Житный двор — вывихнул себе ногу, разбил грудь, голову и ле жал в крови» (Н. М. Карамзин. История государства российского. СПБ, 1843, т. XI, гл. IV, сс. 169). В маске дурацкой лежал.- Убитого Лжедимитрия I положили вместе с Басмановым на площади, возле Лобного места, «на столе, с маскою, дудкою и волынкою, в знак любви его к скоморошеству и музыке» (там же, с. 170).

3. «Сердце, измена!..».- Краткая встряска костей о плиты,- См. коммент. к предыдущему стихотворению.

4. «Грудь ваша благоуханна…».- Горсть неподдельных жемчужин.- Среди даров Самозванца Марине, согласившейся в 1605 г. стать его женой, были «три пуда жемчуга» и «четки из больших жемчужин» (там же, с. 140; примеч. к т. XI, гл. V, с. 70).

«Как разгораются — каким валежнико м!..- Р., с. 24. Разлука (Из цикла).

Весь цикл состоит из восьми стихотворений и обращен Цветаевой к мужу, С. Я. Эфрону. Решен в двух противоположных друг другу планах: земные люди и страсти противопоставлены небу и богам, олицетворенным в Зевсе. Стихотворения образуют как бы единую поэму о разлуке — с мужем, с ребенком, с жизнью — во имя высшего поэтического призвания (так же, как и в поэме «На красном коне» — см. ИП).

3. «Тихонько…».- Топочет и ржет — крылатый конь Пегас.

Глаза («Два зарева! — нет, зеркала!..»)-Р., с. 37. Озаглавлено в 1940 г. В первой публикации было посвящено поэту М. А. Кузмииу (1875-1936), которого Цветаева видела зимой 1915-1916 гг. в Петербурге и описала в мемуарах «Нездешний вечер»: «…с конца залы, далекой — как в обратную сторону бинокля — огромные — как в настоящую его сторону — во весь глаз воображаемого бинокля — глаза… С того конца залы — неподвижно, как две планеты, на меня шли глаза. Глаза были — здесь. Передо мной стоял — Кузмин» («Литературная Грузия», 1971, № 7, с. 17).

Вестнику.- Обращено к И. Г. Эренбургу, уехавшему в заграничную командировку с письмом Цветаевой к С. Я. Эфрону и обещавшему разыскать его. 1 июля Цветаева получила от мужа первую весть (см.: Ариадна Эфрон. Страницы былого.- Зв., 1975, № 6, с. 153).

Георгий (1-7) — Р., с. 39-50.

Легенда о святом Георгии, греческом воине, казненном около 303 г. во время гонения на христиан, вошла в духовную, а потом — в светскую литературу, как предание о витязе, победителе дракона, спасителе царской дочери. К теме Георгия Цветаева обращалась дважды. Первый раз — в оставшейся незаконченной поэме «Егорушка», где она переосмыслила народное сказание о Егории Храбром и над которой работала зимой 1920/21 г. (см. НМ, 1971, № 10), и в 1928 г. В цикле «Георгий» Цветаева тоже переосмысливает характер Георгия Победоносца, который действует не по собственной воле, а как послушный «ставленник небесных сил»; он — не победитель, а побежденный — самим же собою, «победы не вынесший». Облику Георгия (любимое Цветаевой имя, так она назовет в 1925 г. сына) она придала внешние черты своего мужа, а в последнем стихотворении цикла откровенно выразила свои чувства к нему. Отрок (1-4).

Стихи вдохновлены общением с молодым поэтом Э. Л. Миндли-ным (р. 1900), нашедшем в трудное для него лето 1921 г. гостеприимство и приют в доме Цветаевой. К нему был первоначально обращен цикл «Отрок» и открывался следующим восьмистишием, впоследствии опушенным:

Прямо в эфир Рвется тропа.

— Остановись! — Юность слепа. Ввысь им и ввысь! В синюю рожь!

— Остановись! — В небо ступнешь.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)


Пример ревности из литературы.
Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 2. (Цветаева Марина)

Categories: Школьные сочинения