Жизнь Рубцова Н. М. во время учебы в Литературном институте

В 1962 году Рубцов экстерном окончил школу рабочей молодежи и поступил в Литературный институт имени А. М. Горького в Москве.
Через год он был исключен из института за «хулиганский поступок». В ходе собственного расследования студенты Литинститута выяснили причину исключения. В Центральном доме литераторов проходило заседание работников образования. Рубцов из любопытства задержался в дверях зала заседания в тот момент, когда один из докладчиков зачитывал список поэтов, творчество которых можно рекомендовать для изучения в школе.

Не услышав в этом списке имени Есенина, Рубцов крикнул: «А Есенин где? Ты почему о Есенине умолчал?»
Версты все потрясенной земли,
Все земные святыни и узы
Словно б нервной системой вошли
В своенравность есенинской музы!
Это муза не прошлого дня.
С ней люблю, негодую и плачу.
Много значит она для меня,
Если сам я хоть что-нибудь значу.
Сергей Есенин
Вскоре поэт был восстановлен в институте, но переведен на вечернее отделение. Общежитие ему теперь не полагалось — Рубцову негде было жить. На фоне серьезных бытовых проблем с особой силой в эти годы расцвел его поэтический дар.
С 1964 года

Рубцов становится постоянным автором журналов «Молодая гвардия», «Октябрь», еженедельника «Литературная Россия» и других изданий.
В это время поэта во второй раз отчисляют из института, и он отправляется в Никольское. За полтора месяца Рубцов, по его признанию в письме к А. Яшину, «написал около сорока стихотворений. В основном о природе, есть и неплохие, и есть вроде бы ничего. Но писал по-другому, как мне кажется. Предпочитал использовать слова только духовного, эмоционально-образного содержания, которые звучали до нас сотни лет и столько же будут жить после нас». Здесь необходимо заметить, что стихи Рубцов не писал, а сочинял в уме: «Вообще я почти никогда не использую ручку и чернила и не имею их. Далее не все чистовики отпечатываю на машинке — так что умру, наверно, с целым сборником, да и большим, стихов, «напечатанных» или «записанных» только в моей беспорядочной голове».
В августе на страницах журнала «Октябрь» появилась первая объемная публикация Рубцова, включающая такие шедевры, как «Звезда полей», «Видения на холме», «Русский огонек». В том же году Рубцов сдает в набор в Архангельское книжное издательство свою первую книгу под названием «Лирика».
Россия, Русь — куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Видения на холме

Конец ноября — начало декабря Рубцов провел в Вологде, жил у поэта Б. Чулкова. Занимаясь самообразованием, читал русских и европейских поэтов. Особенный интерес в течение всей жизни Рубцов проявлял к поэзии Ф. И. Тютчева. По словам В. Кожинова, «он буквально не расставался с тютчевским томиком и, ложась спать, клал его под подушку».

Через полгода после отчисления из Литинститута, в январе 1965 года, Рубцова опять восстановили, но на заочном отделении. И теперь поэт жил то в Москве во время экзаменационной сессии, то в Николе, то в Вологде. В том же году он заключил договор с издательством «Советский писатель» на издание своей второй книги «Звезда полей». Опубликованный в Архангельске первый сборник «Лирика» (1965) остался незамеченным литературной критикой, хотя в него вошли замечательные стихотворения «Тихая моя родина!..», «Утро утраты» и многие другие, в которых в полную силу были заявлены ключевые для поэта темы малой родины, жизни и смерти, поэта и поэзии.
В своих истоках лирика Н. М. Рубцова восходит к традициям и народной поэзии, и русской классики. Поэту удалось «…книгу Тютчева и Фета / Продолжить книгою Рубцова!..» («Я переписывать не стану…», 1965). Размышления на эту тему — в стихотворении «О чем писать?», лирический герой которого словно вступает в диалог с писателем из лермонтовского стихотворения «Журналист, читатель и писатель»:
О чем писать? Восток и юг
Давно описаны, воспеты;
Толпу ругали все поэты,
Хвалили все семейный круг;
Все в небеса неслись душою.
Взывали, с тайною мольбою,
К N. К, неведомой красе, —
И страшно надоели все.
М. Лермонтов

О чем писать?
На то не наша воля!
Тобой одним
Не будет мир воспет!
Ты тему моря взял
И тему поля,
А тему гор
Другой возьмет поэт!
Но если нет
Ни радости, ни горя,
Тогда не мни,
Что звонко запоешь,
Любая тема —
Поля или моря,
И тема гор —
Все это будет ложь!
Н. Рубцов

Как видим, в стихотворениях Рубцова ответ найден: искренность душевного переживания, выраженного поэтом, — вот основа художественного творчества.
И в самом деле, о чем бы ни писал Н. Рубцов, будь то даже известные нам но русской классике образы — деревня, березы, цветы, зимняя ночь, конь, — все это наполнено по-рубцовски особенным чувством нежности, благодарного приятия того, что даровано нам свыше: «Доволен я буквально всем! / На животе лежу и ем / Бруснику, спелую бруснику!» («В осеннем лесу»).
Основу целостности поэтического мира, сотворенного Рубцовым, составляет мотив движения во времени (из настоящего в прошлое и будущее, из конкретного дня в вечность) и пространстве (от избы к безграничному мирозданию). Сам же мотив движения обусловлен центральными образами поэтического мира — родины и дороги.
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен…
«Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны…», 1963
Герой этой элегической баллады — «таинственный всадник, неведомый отрок…» — вечный всадник, странствующий одновременно в пространстве-времени с заклинанием: «Отчизна и воля — останься, мое божество! / Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды! / Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!»
Гимном гостеприимству русской души можно назвать стихотворение Рубцова «Русский огонек» (1964). Кроме буквального смысла — «сторожевой» — огонек в стихотворении имеет и несколько не столь явных, но глубоких философских значений. В ночном небе не светят путнику звезды, нет огня «в тусклом взгляде» хозяйки дома, в который зашел он. Но душевное тепло хранится на земле. «Желтые снимки на Руси» — это огоньки памяти, которые противостоят «огню» вражды — «Огнем, враждой / Земля полным-полна, / И близких всех душа не позабудет…». Огонь в печи согревает тело, а душевное тепло врачует душу не только одинокого путника, но и всех нас — странствующих «среди тревог великих и разбоя», наделяя ответным теплом:
— Господь с тобой! Мы денег не берем!
— Что ж, — говорю, — желаю вам здоровья!
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью…
Образы пространства/времени, покоя/движения, света/ тьмы, бури/покоя, души/рассудка составляют основу «Философских стихов» (1964). Лирический герой размышляет о смысле жизни, о природе человеческого счастья, об отношении холодного рассудка к полной страстей человеческой душе:
Но я пойду! Я знаю наперед,
Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,
Кто все пройдет, когда душа ведет,
И выше счастья в жизни не бывает!
«Философские стихи» в полной мере проясняют жизненное кредо их автора, откликающегося на зов души во всех своих делах.
1966-1967 годы — время странствий поэта. Он побывал с творческой командировкой от журнала «Октябрь» на Алтае, где создал стихотворения «В сибирской деревне», «Весна на берегу Бии», «Шумит Катунь», посвященное писателю В. П. Астафьеву:
Катунь, Катунь — свирепая река!
Поет она таинственные мифы
О том, как шли воинственные скифы, —
Они топтали эти берега!
В 1967 году Рубцов с вологодскими писателями принимал участие в поездке по Волго-Балтийскому каналу. Писатели выступали в сельских клубах, домах культуры, библиотеках. В это время вышел в свет сборник стихотворений Рубцова «Звезда полей» (1967), который ознаменовал начало периода зрелого творчества поэта. Эта книга принесла Рубцову литературное признание и широкую известность. В 1968 году в различных журналах появились рецензии на книгу и поэта приняли в Союз писателей СССР. Осенью Рубцов получил долгожданную прописку и место в рабочем общежитии в Вологде и работу в газете «Вологодский комсомолец». Зимой книга «Звезда полей» была представлена Рубцовым как дипломная работа в Литературном институте.
Третий сборник стихотворений Н. Рубцова «Душа хранит» вышел в архангельском издательстве в 1969 году. И в это же время пришел конец скитаниям поэта — в Вологде он получил отдельную однокомнатную квартиру. Поразительной силы образ создан Рубцовым в это время в стихотворении «Поезд» (1969). Поезд является символом одновременного движения отдельного человека и человечества в целом в пространстве и времени. При чтении стихотворения возникает ощущение неотвратимости «крушения»:
Поезд мчался с прежним напряженьем
Где-то в самых дебрях мирозданья,
Перед самым, может быть, крушеньем,
Посреди явлений без названья…
Мчащийся состав подхватывает лирического героя «на разъезде где-то, у сарая», втягивает его в бешеный ритм движения, наделяя ощущением близкого крушения. Но вдруг герой понимает свою включенность во всеобщую закономерность:
Но довольно! Быстрое движенье
Все смелее в мире год от году,
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?
Размышляя об особенностях художественного мира Н. Рубцова, невозможно обойти вниманием тему связи поэтического таланта с миром природы, которой пронизаны многие стихотворения поэта. Природа у Рубцова, говоря словами В. Кожинова, «почти никогда не выступает как объект изображения», лирический герой поэта пребывает в органическом единстве с ней, душою отзывается на шум листвы, ощущая себя той или иной природной стихией:
Я так люблю осенний лес,
Над ним — сияние небес,
Что я хотел бы превратиться
Или в багряный тихий лист,
Иль в дождевой веселый свист,
Но, превратившись, возродиться
И возвратиться в отчий дом,
Чтобы однажды в доме том
Перед дорогою большою
Сказать: — Я был в лесу листом!
Сказать: — Я был в лесу дождем!
Поверьте мне, я чист душою…
В осеннем лесу, 1967
Поэт будто идет обратной дорогой — от антропоморфизма, зародившегося еще в первобытном фольклоре, «к утверждению природной основы человека». И этот путь — примета современной поэзии. Не случайно в литературоведении поэзию Рубцова соотносят с «деревенской прозой», в полный голос усомнившейся в неограниченной власти человека над природой. По мысли Рубцова, природа как творческое начало сродни поэтическому мастерству:
О ветер, ветер! Как стонет в уши!
Как выражает живую душу!
Что сам не можешь, то может ветер
Сказать о жизни на целом свете.
По дороге из дома, 1966
Поэзия, в представлении Рубцова, подобна природным явлениям, стихиям — вьюге или солнышку — которым невозможно что-либо разрешить или запретить:

Стихи из дома гонят нас,
Как будто вьюга воет, воет
На отопленье паровое,
На электричество и газ!
Скажите, знаете ли вы
О вьюгах что-нибудь такое:
Кто может их заставить выть?
Кто может их остановить,
Когда захочется покоя?
А утром солнышко взойдет, —
Кто может средство отыскать,
Чтоб задержать его восход?
Остановить его закат?
Вот так поэзия, она
Звенит — ее не остановишь!
А замолчит — напрасно стонешь!
Она незрима и вольна.
Прославит нас или унизит,
Но все равно возьмет свое!
И не она от нас зависит,
А мы зависим от нее…
Стихи, 1965
В 1970 году вышел в свет четвертый сборник стихов поэта «Сосен шум». В августе композитор и певец А. Шилов подарил Рубцову грампластинку с записью песни на его стихи «Журавли». Несколько стихотворных подборок поэта появились на страницах журналов «Молодая гвардия», «Наш современник», «Октябрь», «Север», «Юность». В этом же году были созданы стихотворения «Судьба», «Ферапонтово», «Я люблю судьбу свою…» и провидческое — «Я умру в крещенские морозы…». Николай Михайлович Рубцов трагически погиб 19 января 1971 года — в ночь на Крещение.
Готовившийся к печати еще при жизни поэта сборник «Зеленые цветы» появился в 1971 году.
В 1998 году была учреждена Всероссийская литературная премия имени Николая Рубцова «Звезда полей». Каждый год в Вологде проходит городской музыкально-поэтический праздник «Рубцовская осень», собирающий любителей поэзии из разных регионов России.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)


В детстве я зачитывался книжками про индейцев.
Жизнь Рубцова Н. М. во время учебы в Литературном институте

Categories: Литература